Глава 1. Как всё начиналось…

Хаос. Пепел. Смерть. Призраки языков рыжего огня всё ещё пляшут в глазах странной женщины, пробирающейся среди развалин того, что когда-то было целым миром. Её серебристо-серые волосы опалены и висят клочьями, лохмотья серого платья растворяются в рваном шлейфе тумана, тянущегося следом. На бледном лице застыл безумный ужас, а тонкие губы шепчут что-то невнятное. Черты женщины то и дело искажаются и плавятся, пытаясь растечься в туман, и лишь остатками воли она удерживает их на месте. Кажется, что во всём этом кладбище материи и энергии не осталось ничего, кроме её лихорадочного шёпота.

– Убиты… убиты все! Добились своего, конечно… доигрались… Мы вырвемся из этой клетки, как же! О, Дворкин, ты столько всего обещал… И поплатился! Теперь ты тоже мёртв, мёртв, наверняка мёртв, как и все… А я жива, потому что я сбежала. Ну и что, мне нечего стыдиться! Зато я жива… а вы все… – Женщина нервно всхлипывает, затем вздрагивает и озирается по сторонам. – Эта Тьма… она теперь повсюду… и никто теперь не может быть в безопасности… А что, если ты тоже там, Дворкин, и – жив? Нет, нет, нет… Тьма жива, а значит, никто… и я… о, вечная угроза… А если они найдут?

Женщина застывает на месте, пряча лицо в ладонях, и несколько минут истерически рыдает.

– Зачем они убивали нас? Мы хотели лишь защититься… Чёртовы девчонки, они всё испортили! Даже она, ОНА пыталась нас остановить… Мы дали ей всё: новый дом, новых друзей, родных, силу… а она… И если бы её не убили так вовремя, то она могла бы вспомнить всё то, что Свет так аккуратно вынул из неё, стёр, вырезал эту заразу… Даже Великие Светлые Боги бессильны запретить поток памяти в миг смертельной опасности! Кто знает, что бы случилось тогда?

Женщина до хруста стискивает кулаки и невероятным усилием берёт себя в руки, продолжая беспорядочное движение.

– Нет, надо успокоиться, а то так недолго и с ума сойти… А мне нельзя сходить с ума! Я – Илувэ, а Илувэ – это я… И раз Боги мертвы, и все мертвы, и никого больше не осталось… а энергия есть… Значит… значит, мне надо всё воссоздать. Да, воссоздать! Чтобы защититься от них… О, это невозможно, они живы, они живы… Но раз это так… что же им помешает уничтожить то, что я воссоздам, когда они разберутся со своими делами? Они же ненавидят… о, как они ненавидят!

Её бьёт дрожь. Рваные полосы тумана обвиваются вокруг серебряных плеч, создавая иллюзию защищённости и тепла посреди холодной пустоты, в которой рассыпаны обломки прошлого. Женщина устремляет взгляд в бесконечность, её глаза расширяются.

– ОНИ живы? Как же так… Их смогли воскресить! И даже снова есть эта золотая дрянь… Их драгоценное Добро! Но эта девчонка… О, Дворкин, это ты её нашёл, ты, я знаю! Она всегда была твоей любимицей! Но как у тебя получилось… Ведь она же отдала себя всю, чтобы помочь своим дру…

Женщина прерывает свой монолог на полуслове, её лицо проясняется, ненадолго сгоняя серую пелену безумия.

– Помочь?! Друзьям?! Ну конечно! Друзьям! Той, Тёмной, и – ЕЙ! А значит… ОНА где-то здесь! Нужно только найти!

Среброкожая срывается с места, лихорадочно осматривая раскиданные вокруг руины. Туман растекается во все стороны, яростно пульсируя.

– Где же… где же она, Свет? Ну конечно… Раз эта девчонка жива, то и ЕЁ не будут убивать, ведь она ни за что не позволит убить своего друга, что бы ни случилось… А если ОНА будет жить в новом Свете, то и его не смогут уничтожить, а вместе с ним – и меня! Да где же эта…

Туман взвихривается, женщина резко останавливается, прижимая пальцы к вискам.

– Надо вспомнить… надо вспомнить… успокоиться и вспомнить… Где мы стояли, когда началась битва? Её убили почти сразу же… А! Это там!

На одном из участков пустоты, на отвратительного вида мешанине из чего-то, что раньше было плотью, на обугленных костях и обрывках невнятных перепонок, усыпанных тусклой чешуёй, лежит лицом вниз маленькая скорчившаяся фигурка, укрытая длинным плащом из удивительно живых и прекрасных каштаново-золотистых волос.

– Невероятно, – шепчет женщина, осторожно приближаясь. – Её волосы… О, я узнаю их! Как же они сохранились? Впрочем, неважно. Итак, я нашла её тело… Уже хорошо.

Она кладёт руку фигурке туда, где под волосами должно скрываться плечо, переворачивает на спину и отшатывается в ужасе. Блестящая каштановая волна отхлынула в сторону, обнажая обугленный скелет, полуприкрытый рассыпающимися лохмотьями. Женщина зажимает себе рот руками и качает головой, уставясь на почерневший череп с пустыми глазницами, где в последней улыбке оскалились покрытые пеплом зубы. Ровные ряды бывшей ранее белоснежной кости нарушают неожиданно длинные верхние и нижние клыки.

– Зубы… Она вновь получила свои зубы… Ту способность отращивать клыки, которую ей убрали Светлые Боги… И если бы неведомый убийца промедлил ещё минуту… Ох, Свет, слава Тебе!

Жгуты серебристого тумана бережно обвивают хрупкий скелет, не давая ему рассыпаться. Женщина опускается на колени, осторожно берёт свою ношу на руки и, вновь распрямившись, бросает взгляд на кровавое месиво у себя под ногами.

– Ах да… её дракон. Что ж… Я думаю, она сама возродится, когда я воскрешу её всадницу. Но одного тела для этого мало… Собственно, оно мне нужно лишь для того, чтобы найти её дух. Но надо спешить…

И вновь женщина пробирается среди искорёженных обломков – туда, где еле виднеется неясное марево. Прижимая к груди скелет, среброкожая уверенно идёт к этому мареву с закрытыми глазами – её ведет затухающая память мёртвого тела. Наконец, женщина останавливается и глубоко вздыхает, со смешанными чувствами глядя на призрачно мерцающее облачко тусклой тёмно-золотой энергии, перевитой белыми нитями. Эта энергия мертва, но почему-то всё ещё светится.

– Золото… снова это проклятое золото! Она вновь вернула его себе! Конечно, ведь Светлые Боги мертвы… – Женщина осекается, в её глазах появляется странное выражение. – Боги мертвы… И если я возрожу Свет, то сама стану богиней! И это будет мой Свет и мой мир… А ты, моя радость… – Она склоняется над застывшим золотым облачком и нежно улыбается. – Ты будешь гарантией моей безопасности. Да… Как же хорошо, что я тебя нашла! Ты ведь тоже так считаешь, правда?

Скелет на её руках вспыхивает ярким белым пламенем, длинные волосы мёртвой облекаются в мерцающее сияние и растворяются в теле среброкожей женщины. Осторожно, самыми кончиками пальцев она касается погибшей энергии, её лицо озаряется торжеством.

– Я буду любить тебя… О, как же я буду любить тебя! Я поставлю блоки на твою память, твою силу, твою сущность мутанта, и ты никогда не заподозришь, что можешь одним движением мизинца стереть меня с лица Света. Да и весь Свет, если на то пошло… Нет, такого ты никогда не заподозришь, потому что тоже будешь любить меня. Я буду… да… Я буду тебе матерью! И отныне и навеки я дам тебе новое имя. Ты никогда не сможешь стать прежней, я буду стараться изо всех сил, чтобы всё было не так, как раньше. Иди же ко мне, иди же… девочка моя… дитя моё… Ирэн…

Облако золотой энергии безвольно поднимается навстречу тонким серебристым пальцам и втягивается в туман. Женщина издаёт негромкий возглас, безумие полностью исчезает с её лица, она смеётся, нежно прижимая руки к груди.

– Какая сила… Какая сила у моей девочки! С её помощью я и вправду смогу построить новый мир, новый Свет на осколках старого. О да, и никто не сможет причинить нам вред, пока ты со мной, пока ты в этом Свете, что станет для тебя домом…

На лбу женщины начинает разгораться белая искра. Следы гари и копоти исчезают с её лица и волос, порванное платье вновь становится целым, прорехи в покрывале тумана затягиваются. Свет серебряных глаз наполняется радостью и нежностью – женщина и в самом деле убедила себя полюбить свою ещё не рождённую дочь, которой она уже успела дать имя…

– Ну надо же, какое трогательное воссоединение! Может, и мне перепадёт толика тепла от твоего костра? – Из пустоты вдруг раздался резкий и насмешливый женский голос, среброкожая вздрогнула и приняла боевую стойку. – Эй, Илувэ, не стоит кипятиться! Мы с тобой теперь в одной лодке, и я не причиню тебе вреда, хотя очень хочется.

Из-за обломка невесть откуда здесь взявшейся кирпичной стены вышла ещё одна женщина. Её длинные волосы и платье тоже терялись в плещущемся тумане, вот только этот туман был чёрным, как пустота вокруг. На мертвенном серебристо-сером лице выделялись бездонные угольно-чёрные глаза и влажные алые губы. Она шла слегка пошатываясь, но, тем не менее, улыбалась весьма бодро.

– Ты! – выдохнула Илувэ, от её волос поднялось бледное мерцание.

– Я, – весело согласилась вновь прибывшая и примирительно подняла руку. – Эй, оставь, я же говорю, что не желаю тебе зла. Странно, но мне даже приятно, что ты выжила. Кстати, как тебе это удалось? Неужто ты дезертировала?

– Не твоё дело, – процедила та, не спеша расслабляться. – А ты что тут делаешь?

– Они… – Черноволосая зло скривилась и повела плечом куда-то в сторону. – Они не приняли меня. Не пришли за мной. Меня выкинуло сюда, в обломки Света, и честно говоря… Я даже рада этому. Тем более сейчас, когда ты умудрилась отыскать себе заложницу…

– Она не заложница! – вскинулась Илувэ, прижимая руки к груди. – Она будет моей дочерью!

– Что в конечном итоге ничего не меняет, – спокойно кивнула черноволосая. – Вы, в Свете, всегда прикрывали свои неблаговидные гадости благородным трёпом. Ну да ладно. Сейчас для нас главное выжить, и для этого нужно создать новый мир. А прошлое… Его можно забыть. Согласна, подруга?

– С чего ты взяла, что я пущу тебя в свой мир? Ты мне не нужна. – Среброволосая вскинула вверх подбородок с истинно царским величием.

– Вот дурёха! – Женщина в чёрном расхохоталась, хлопая себя руками по бёдрам. – Неужели ты думаешь, что твои блоки на этой всегда будут нерушимо держаться? Или что Тьма не заметит того, что под их боком растёт новый Свет? Они ничего не упускают из вида! А про Добро ты тоже забыла? Или ты полагаешь, что та упрямая девчонка никогда не вспомнит об одной из своих лучших подруг и не припрётся к тебе её спасать? Ну да, пару сотен миллионов миллиардов лет ей будет не до того – всё-таки шарахнуло её здорово, это даже мне понятно. Ну а до того? Твоя неугомонная дочурка наверняка облазит твой бесценный новоявленный Свет до дальше некуда – и обнаружит границу! И ты надеешься, что у неё не проснутся воспоминания?

Сияние Илувэ померкло, она смотрела на собеседницу расширенными от ужаса глазами.

– Правда… т-ты права… Но что же тогда делать?

– Поэтому тебе и нужна я, – подмигнула черноволосая. – Что делают с героями, чтобы они не лезли не в своё дело? Не знаешь? Им подкидывают страшного и ужасного врага, вот что! Желательно, такого, чтобы прямая и косвенная борьба с ним занимала всё существование бедного глупенького спасителя всея Вселенной от кошмарного чудовища. Мелкие враги у твоей геройской доченьки будут – а как им не быть, если ты решишь воссоздать Свет со всеми его обитателями? Но таких пешек явно недостаточно. Поэтому этим главным врагом для неё буду я.

Илувэ по-прежнему недоверчиво смотрела на свою собеседницу, но та уже почуяла слабину и продолжала подливать масла в огонь:

– Я ведь знаю, чего ты боишься. Ты боишься Тьмы и будешь создавать новый Свет в стремлении от неё защититься. А значит – снова агрессия. Твои ненаглядные люди и нелюди будут искать себе врага – тёмного врага. И твоя… как её? Ирэн?.. наверняка будет скакать в первых рядах на белом коне со своим фальчионом наизготовку. А ну как они найдут Тьму? Их, разумеется, испепелят, и фиг бы с ними со всеми, но что тогда будет с тобой?

Илувэ насмешливо покачала головой.

– Сразу видно, что ты многого не знаешь, ferita*! Она уже не Свет. Она умудрилась вернуть себе своё Добро. Я не думаю, что Ирэн будет уничтожать создания Тьмы своим фальчионом. Я вообще не думаю, что она снова будет владеть этим фальчионом. Скорее всего, к ней вернётся её старый меч… как и её лояльность к различного рода нечисти. На её скелете я видела клыки.

– Тем более, – фыркнула женщина в чёрном. – Ты только представь, что твоя незабвенная девочка, наткнувшись на границу с Тьмой… – да нет, не с Тьмой, а сначала с Добром, что ещё хуже! – вместо того, чтобы драться с пеной у рта, начнёт разговаривать и выяснять, кто, собственно, есть кто! Ты представляешь, до чего они могут договориться с Дворкином? Ты ведь знаешь, у него всегда были виды – и на неё тоже.

– Дворкин… – Илувэ вздрогнула. – Он действительно жив?

– Живее всех живых, – язвительно усмехнулась её собеседница. – А нам ведь он не нужен, верно? И пусть лучше в твоём Свете будет своя Тьма, чем вы будете защищаться от той. И этой светлой Тьмой буду я. Как тебе такое предложение?

– Заманчиво…

– Тогда, может, заключим сделку?

Илувэ недоверчиво нахмурилась.

– Сделку? И на каких же условиях?

– Ну, во-первых, я, естественно, не буду трогать ни тебя, ни твою… дочь, ни других твоих детей, буде ты захочешь таковых иметь. Взамен ты не будешь трогать меня и твоим отпрыскам запретишь, уповая на то, что я якобы слишком сильна для них. – Обе фыркнули и невольно поёжились. – Во-вторых, за эту игру в кошки-мышки я буду питаться теми мирами, которые будут создаваться в новой Вселенной. Плата небольшая, верно? Если ещё принять во внимание то, что я не буду прикасаться к тем мирам, где твои милые детки успеют отметиться – найти друзей, любовников, врагов, да кого угодно. Героям ведь нужно поощрение, чтобы их жизнь не казалась бессмысленной.

По лицу среброволосой женщины было видно, что она колеблется. Наконец, она тряхнула головой и протянула руку:

– Согласна!

– Ну вот и ладненько, – пробормотала черноволосая, торопливо скрепляя договор рукопожатием. – А теперь…

– А теперь вам придётся выслушать ещё и меня.

Обе женщины резко развернулись на звук третьего голоса, в руках Илувэ появилась ветвистая белая молния, а её новоявленная партнёрша в мгновение ока создала в ладонях впечатляющих размеров огненный шар.

– Не может быть, и эта вылезла… – прошипела она, стиснув зубы. – Похоже, сейчас будет драчка…

– Успокойтесь и опустите оружие, я не враг вам отныне. – Странный, лишённый всякий эмоций голос выходил из туманной субстанции густо-серого цвета, медленно вытекающей из-за той же стены, откуда вышла черноволосая. – Я надеюсь, у хозяек нового Света и светлой Тьмы будущего Мира найдётся место для создания Сумрака?

– Айна! – будто выплюнула Илувэ. – И ты здесь? Сколько же ещё тварей слетится на мою дочь, как мух на мёд?

– Поосторожней с выражениями, – покосилась на неё брюнетка.

– Я пришла не за твоей дочерью, я хочу выделить себе уголок в новом Свете. – В голосе появился слабый намёк на насмешку, грязно-серый туман завихрился кольцами. – У меня тоже есть свой козырь в рукаве, и именно поэтому ты пустишь меня к себе, Илувэ, как пустила вон ту предательницу.

– Ой-ой-ой, кто бы говорил о предательстве! – передразнила обиженная Чёрная Туманность.

– И что же это за козырь? – одновременно спросила напряжённая Илувэ, чуть опуская свою молнию.

– Ты носишь в себе гарантию нашей безопасности. Ну а я нашла на этом кладбище того, кто в прошлой жизни был для неё дороже всех живых и мёртвых. Того, кто любил её больше своей жизни и чести. Того, кто из-за неё стал дважды предателем, бросив сначала Тьму, а затем – Добро.

– Что?! – Илувэ рванулась вперёд. – Его?! Ты нашла…

– Пожалуйста, без имён, – прервала её Айна, плавно растекаясь по развалинам. – Теперь он будет моим сыном, точно так же, как Ирэн – твоей дочерью. Я, как и ты, не хочу, чтобы хоть что-то напоминало в новом Свете о том, Древнем Мире. Теперь его будут звать Небесным Странником, ибо так предначертано ему судьбой. Его новое имя – Анакин Скайуокер**.

– Фамилия? Как претенциозно! – фыркнула черноволосая, небрежным жестом отпуская свой файербол в кучу трупов справа от неё.

– Ну и что ты хочешь за него? – спросила Илувэ, не обращая внимания на свою товарку.

– Ничего… кроме уютного местечка в твоём Свете, где меня бы никто не беспокоил. Я устала от интриг, я хочу всего лишь жить… наблюдать… находиться в полном покое… Я произведу его на свет, а после того, как он вырастет и окрепнет, можешь забирать его и сводить со своей ненаглядной дочерью. Можешь даже женить их друг на друге, чтобы ситуация из Древнего Мира повторилась не полностью.

– Ты уже называешь наш Мир Древним? – процедила Илувэ. – Он же был твоим домом!

– Что было, то прошло. – В пелене тумана возникло движение, напоминающее пожатие плечами. – Теперь твоя задача – построить новый мир на обломках старого. Я не буду тебе мешать, но и помощи от меня не жди. Ты ведь сама хотела быть богиней, так будь ей. Ну что, мы договорились?

Илувэ сузила глаза, но убрала молнию и кивнула. Чёрная Туманность усмехнулась и повторила её жест.

– Так может быть, скрепим наш договор так, как это принято у духов? Вы ведь называете себя туманностями…

Черноволосая фыркнула и разлилась непроглядной чёрной пеленой, но Илувэ внезапно вздрогнула и посмотрела куда-то влево.

– Что это? Какой-то отблеск… цвета слоновой кости! Вы не заметили?

– Тебе показалось, – небрежно ответила Айна. – Ну так что, Илувэ?

Та только вздохнула, растворяясь в серебристом тумане.

Три сущности, серебряная, чёрная и серая, устремились друг к другу и соединились в одной точке. Союз Трёх Туманностей был заключён.

*Ferita – на одном из языков Светлых Древнего Мира что-то вроде «безмозглое отвратительное отродье зла женского пола». Мужского, соответственно, ferith (th читай как в английском).
**На самом деле это имя произносится ни как «Анакин», ни как «Энэкин», – а как в английском, нечто среднее между «а» и «э».